История Тани М.

Донация № 137

«Каждый из нас — это шанс для кого-то. История «как я оказалась донором ГСК» и всякие серьезные вещи на грани пафоса»

Таня — преподаватель кафедры древних языков, лингвист, живет в Москве. Играет на барабанах, рисует, читает и мечтает. У нее есть лапочка-дочка и кот по кличке Гектор.

«В 2014 году я близко занималась благотворительностью, администрировала группу и представляла себе в целом тему донорства. Всё это было тяжело, тогда закончилось как-то смутно, но из полезного - я вступила в реестр доноров стволовых клеток. Акция проходила в РГГУ, так что всё было очень просто и быстро.

Донорство ГСК (гемопоэтических стволовых клеток) и просто донорство крови - вещи совсем разные. Для донорства крови нужно иметь вес побольше, нужно много сдать крови, должна совпадать группа, кровь всегда пригодится и т.д. С ГСК всё иначе. Процент, что реально найдется совпадение - крошечный. Наверное, 1 процент и есть. Так что я сдавала чисто теоретически, не очень предполагая эту возможность. Но тогда во всех благотворительных группах и фондах поиск донора и лечение проводилось исключительно за границей. Поэтому создание Российской базы это не просто радостно, но и сильно дешевле. Дешевле на много миллионов иногда, что очень существенно для больного и его семьи. Сдавать нужно было всего несколько миллилитров, только как образец.

Чтобы база работала, особенно в такой многонациональной стране, в регистре должны быть десятки тысяч, а лучше конечно миллионы. Поэтому я и вступила.
И вот в 2019 совпадение нашлось. Отношения тут анонимные, донору с больным знакомиться нельзя 2 года, и в этом есть смысл.

Реакция окружающих была неоднозначная: 

- "Зачем тебе лететь в Киров?" ("Тебя там расчленят и убьют").

- Потому что в РГГУ приезжали представители Кировской базы, а есть и другие базы, но я туда не попала.

- "Зачем два раза летать?"

- Потому что первый раз беседовали и сдали много анализов (И подписали бумагу о том, что если сначала согласиться, а потом вдруг отказаться, то пациент точно умрет, и надо это понимать), а второй уже на саму донацию.

- "Где жить? Много денег надо на билеты"

- Кроме сувениров и кукол для Саши (куклы с местной фабрики «Весна» — очень классные), я ничего не тратила. Трансфер, самолёт, гостиница, еда… — все оплачивается.

- "Не езди. У тебя ребёнок. Это опасно. Ты такая маленькая и со слабым здоровьем".
- В целом логично. Это ведь робот не может причинить человеку вред или своим бездействием допустить, чтобы человеку был нанесён вред, а мы же не роботы, мы можем. Но как-то это осознание, что если я не поеду, то человек скорее всего умрет, оно довольно тяжелое. И какой смысл вступать в регистр тогда.

- «Это же пункция, это больно и нужен наркоз».

- Нет, сейчас берут просто кровь, пункция не нужна.

- «Как же ты будешь жить без стволовых клеток?» 

- Они восстанавливаются у здорового человека быстро.

Перед поездкой я умудрилась заболеть, поднялась температура 38,5, хотя я очень старалась не заболеть, ездила на такси и вообще включила щадящий режим (хотя, кажется, я не знаю, что это).

В итоге полетела.

В Кирове прожила пять дней. Совпали с замечательной Надей, поэтому делали все одновременно и как-то позитивнее. Три дня кололи лекарство. От него всё ломит, но можно принять анальгетик и тогда терпимо.

Ещё два дня сама процедура — аферез по пять часов. Кровь забирают, крутят на центрифуге, собирают в пакет нужное, остальное вливают обратно. Сидеть надо почти неподвижно и долго, но в целом тоже пережить можно. Больше всего не понравился катетер на руке. Целые сутки с ним ходить, как-то больно, и думала, что совсем не засну, но с анальгетиками опять же легче.

Результата я не знаю.

Не знаю, хочу ли знать: он может быть очень разный. Собственно потому я это все и пишу.

Если результат отрицательный и всё зря, то пусть хотя бы останется пост в информационных целях...»